В.К. Котульский в истории Мончегорска

Предыстория появления В.К. Котульского у нас на Севере такова. Будучи до революции вице-директором Геолкома, он многое сделал для изучения геологии страны, в которой было много белых пятен. После револю­ции задачи Геолкома кардинальным образом изменились. ВСНХ возложил на него организацию и осуществле­ние всех геологических работ в стране. К концу 20-х годов политическая атмосфера в стране стала осложнять­ся. В “Ленинградской Правде” была опубликована статья с критикой Геолкома. Газеты заговорили о вредите­лях на шахтах Донбасса. Все это кончилось тем, что Геолком в 1929 г. был расформирован. В.К. Котульский стал директором геолого-разведочного института цветных металлов. А в 1930 г. его арестовали. Он был осуж­дён по 58-й ст. “за вредительство и шпионаж”. В Музее истории города есть копия выписки из уголовного дела Котульского. По настоянию С.М. Кирова осужденных геологов направили на Север для расширения поисков рудных месторождений. Так В.К. Котульский оказался в Мурманске, где был назначен руководителем спецбюро по геологоразведке.

В 1933 г. В.И. Кондриков пригласил В.К. Котульского в Хибиногорский трест “Апатит” и направил на долж­ность консультанта-геолога в Монче-тундру, где в это время шли интенсивные геологические поиски. Но фактиче­ски Владимир Климентьевич стал с 1934 г. научным руководителем всех проводившихся здесь геологоразведочных работ. Он прибыл на Мончу несколько раньше официального назначения, в октябре 1934 г. К тому времени ситуация с разведкой рудных запасов была очень непростой. Результатом трёх предыдущих геологических сезонов были находки залежей бедных вкрапленных руд на сопках Нюд и Сопча, замеченных еще А.Е. Ферсманом в 1931 г. Содержание никеля в них составляло менее 1 %. Кроме того, на Ниттисе и Кумужьей были оконтурены многочисленные аномальные зоны с повышенной электропроводностью горных пород. Для ускорения поисков в составе будущего комбината “Североникель” была создана геологоразведочная контора (ГРК). Ядро ГРК в то время составляли молодые геологи: Аксельруд, Ба­женов, Галкин, Голуб, Зонтов, Прозоров, Лялин и др. Желания и энергии у них было много, но знаний и опыта не всегда хватало.

К 1934 г. количество разведанных запасов никеля составило 70000 тонн. По этим данным было принято постановление о строительстве никелевого завода. Но всей сырьевой базы, разведанной к тому времени, хвати­ло бы всего на 3.5 года работы. Встала первоочередная задача - расширить сырьевую базу, чтобы обеспечить завод рудой. В.К. Котульский сразу же задался целью проверить все аномальные зоны, надеясь найти здесь руды с более высо­ким содержанием никеля. Для этого необходимо было резко увеличить количество буровых станков. Помощь оказал В.И. Кондриков. В 1935 г. здесь работали уже 22 буровых станка. Поиски и разведка расширялись. Все же разведка началась с неудач: скважины раз за разом пересекали только тонкие непромышленные прожилки. В адрес В.К. Котульского посыпа­лись несправедливые упреки и подозрения. А не сознательно ли “старорежимный профессор” уводит поиски в сторону? Зачем он поставил буровую на Кумужьей, а не на Сопче? Особенно этим отличался главный инженер “Новпромапатита” Л.Б. Антонов, который в газете “Хибиногорский рабочий” прямо призывал “дать Котульскому по рукам” и убрать буро­вые станки с бесперспективной Кумужьей.

Но В.К. Котульский этого не делал, продолжал бурение, прослеживая аномальные зоны. Для этого было необ­ходимо большое гражданское мужество и уверенность в успехе. Его ведущую роль в организации геологической разведки отмечают все работавшие с ним. Так вспоминает о том времени буровой мастер И.С. Миронов: “ГРК тогда размещалась в палатке, где отдельный кабинет был выделен Котульскому. Уже в 7 часов утра он принимал посе­тителей. Вышел он к нам из-за какой-то перегородки в рабочем халате, с очками на лбу, держа в руках кусок керна. Это был уже пожилой человек чуть выше среднего роста, плотный и осанистый. Но не в росте дело. Личность видна сразу. Неторопливые уверенные движения, внимательный взгляд слегка прищуренных глаз. И ума - палата!”

А вот отзыв о В.К. Котульском начальника участка Большая Сопча В. Д. Сенькина: “Крупный человек. Места не только для скважин, но и для шурфов обозначает сам. Каждый день следит за работой. Иногда заранее скажет, что должно получиться. И почти не ошибается, как сквозь землю видит”. Огромная эрудиция и опыт позволяли Владимиру Климентьевичу почти безошибочно по данным электроразведки определять глубину, условия залегания, мощность никелевой жилы. В то время в обиход геологов вошло выражение “подземный штурман”. При углублении в недра земли, отработке месторождений в забоях часто обнаруживается много ню­ансов в поведении жил и вкраплений. За всем этим нужно внимательно следить, чтобы задавать правильные “маршруты” горнякам. Поэтому рудничных геологов и называли “подземными штурманами”. Эта работа находи­лась под самым пристальным вниманием В.К. Котульского. Он тщательно проверял документацию, составленную молодыми геологами, умело направлял их внимание на наиболее важные моменты. Так, он посоветовал вести рабо­чий дневник, аналогичный судовому журналу на корабле.

Бесценным стал созданный им геологический кружок, который был, как вспоминала молодой в то время гео­лог Г.М. Шешукова, “не менее чем настоящий научный семинар. Кроме самого В.К. Котульского, на этих занятиях всегда выступали и мы с рефератами, сообщениями, разбирали новые по тем временам методики исследований. Занимался кружок по воскресеньям”. Об этой “школе Котульского” с теплотой вспоминали позднее Н.С. Зонтов, П.В. Лялин, Ю.Б. Голуб, В.И. Ездрова. И это давало блестящие результаты. Так, в 1939 г. в Мончегорске происходило широкое и ответственное совещание по линии Кольского филиала АН под председательством А.Е. Ферсмана, на котором присутствовали представители из Горного института. Как вспоминает Г.М. Шешукова, “после докладов таких корифеев как Ферсман, Котульский, Грейвер, Белоглазов с содокладами выступили и мы. И ей-ей, мы не посрамили земли мончегорской! При этом доклады наши никто предварительно не проверял и не утверждал. И еще одна черта: при огромном, широком диапазоне знаний, обилии интереснейшего фактического материала он крайне мало и скупо писал. Не знаю, хорошо это или плохо, но и нас он приучил не наводнять геологическую литературу скороспелыми статьями ради количества публикаций. Зато его тетрадки, обычные школьные общие тетрадки, были для нас и справочником, и учебником”. Впоследствии многие “ученики” школы В.К. Котульского сами стали круп­ными руководителями.

Одним из них был И.В. Галкин, которому Владимир Климентьевич предложил должность начальника уча­стка “Кумужье-Тростниковый-Ниттис” и изложил идею о топографическом выражении жил. И именно И.В. Гал­кину, о котором говорили “застенчивый до робости, и непреклонный до мужества” принадлежит честь открытия на Ниттисе в 1937 г. богатых жильных руд с 5-6-процентным содержанием никеля. Это открытие, когда на Ниттис уже почти все махнули рукой, многократно увеличило подсчитанные запасы, позволило значительно удешевить проект строительства комбината, так как не нужно было строить обогатительную фабрику. Отдавая дань упорству и настойчивости И.В. Галкина, надо помнить, что опирался он в своих поисках на авторитет Владимира Климен­тьевича. Магнитные же аномалии на Ниттисе выявил Л. А. Баженов.

Открытие Галкина, как ни странно, послужило поводом для дальнейших обвинений в адрес В.К. Котульского. Те же самые люди, которые упрекали его в отвлечении внимания от “перспективной Сопчи” и требовавшие убрать буровые с Кумужьей и Ниттиса, стали обвинять его за то, что он якобы затягивал разведку Ниттиса. В Музее хранятся ксерокопии документа “Выводы комиссии по вопросу расследования записки В.К. Котульского “К вопросу истории открытия жил на Ниттисе” от 16.10.1938 г.” из Кировского ГАМО. Поражает жесткость и кате­горичность выводов: “Поставить вопрос ... о дальнейшей целесообразности пребывания на руководящей работе ... консультанта Котульского.” И в конце: “Передать весь материал следственным органам”. И это при том, что Вла­димир Климентьевич и так фактически был арестантом. Дело дошло до вызова комиссии из Москвы, которая, объек­тивно разобравшись, сняла все обвинения. Конечно, 1938 г. - страшный период “ежовщины”, когда арестовывались тысячи невинных людей, но это не оправдывает тех, кто, стремясь, лишний раз продемонстрировать личную предан­ность тираническому режиму, пытался опорочить честного ученого.

Несомненной заслугой В.К. Котульского стал и предварительный подсчет рудных запасов в Монче- тундре. Современник тех событий Н.С. Зонтов писал позднее: “Результаты подсчета составляют исходную ба­зу, на основе которой строится реальный крупный комбинат с огромными капиталовложениями. Тут недопус­тимы какие-либо просчеты, неправильная трактовка геологических условий. Это очень дорого обойдется госу­дарству”. У самого Н.С. Зонтова опыта в таком деле тогда не было. Он признается в одной из газетных статей: “То, что я узнал о методах подсчета в институте, оказалось далеким от практики”. Поэтому основная нагрузка легла на В.К. Котульского, и он блестяще с ней справился. Первый раз в 1935 г., когда были известны только бедные вкрап­ленные руды, и второй раз в 1938 г., когда было открыто месторождение на Ниттисе. Результаты подсчета запасов были утверждены ГЗК без изменений и положены в основу проектирования комбината. Это был блестящий успех, подтвержденный такими видными специалистами как главный геолог Главка А. А. Глазковский, профессора Д. И. Щербаков и А.Г. Бетехтин. Кроме того, с особенной тщательностью проверял работу по подсчету запасов председа­тель специальной комиссии Главка Д. Я. Суражский. Но все проверявшие убедились на месте, что месторождения действительно являются крупномасштабными и могут служить самостоятельной базой для проектирования и строи­тельства комбината. По данным подсчета запасы составили 184824 т никеля. На то время это составляло 36 % всей рудной базы СССР.

С началом войны Владимир Климентьевич оставил Мончегорск и уехал в Норильск. Доброй памятью о нем стала рудная база комбината “Североникель”, которой хватило до 1969 г. Среди научных трудов В.К. Котульского, связанных с Монче-тундрой, можно выделить 8-томную монографию, вышедшую в 1949 г. Ранее в жур­нале “Разведка недр” вышла его статья “Новые месторождения Монче-тундры”. В памяти многих мончегорцев В. К. Котульский, ученый с мировым именем, навсегда остался человеком, олицетворяющим высокий профес­сионализм, трудолюбие, интеллигентность и нравственную чистоту. Учитывая его исключительные заслуги перед мончегорцами, 17 января 1986 г. Мончегорский городской совет народных депутатов принял решение: “Присвоить улице в северо-восточном районе города имя В.К. Котульского”.

А. В. Зайцев Музей истории Мончегорска, г. Мончегорск