Акад. А.Е. Ферсман был образован в разных областях и обладал острой наблюдательностью. Неудивительно, что первое предупреждение об опасности снежных лавин в Хибинах последовало именно от него. В 1929 г. он написал: «Снега и лавины будут мешать движению поездов...». Действительно, железнодорожная ветка под г. Юкспор одной из первых стала подвергаться ударам лавин. Это вынудило трест «Апатит» в 1933 г. открыть в Кировске по договору с управлением железной дороги специальную снегозащитную станцию, которая в декабре того же года официально зарегистрировала первую лавину, сошедшую на рельсы.
Первое печатное свидетельство активности лавин принадлежит геологоразведчику Г.С. Пронченко. В его статье в сборнике «Большевики победили тундру», вышедшем в 1932 г., находим: «На склоне горы Кукисвумчорр часто происходили снежные обвалы. Бывали случаи, когда под лавиной погибали рабочие бурового отряда. Было грустно и тяжело расставаться с преданными и энергичными рабочими, которые навеки уходили с бурового станка». Буровая вышка располагалась в самом центре лавинного очага, из которого в марте 1928 г. сошла лавина, засыпавшая сани с первой рудой, подготовленной к отправке в Ленинград. После лавины 1938 г. этот очаг получил название «Катастрофическая воронка» .
В начале 1935 г. «Метеорологический вестник» опубликовал заметку известного хибинского геолога и горняка П.Ф. Семерова «Снежные обвалы в Кировске» о крупных снежных обвалах, сошедших в 1930-33 гг. с Кукисвумчорра, Юкспора и Айкуайвенчорра. «В 1932 г. произошёл исключительный по своей силе снежный обвал на Айкуайвенчорре, когда сошедшая с крутого склона цирка снежная лавина шла по долине два километра, и кряжистые десятиметровые ели валились, как соломинки». Семеров сделал фотографию происшествия - один из первых снимков хибинских лавин. Ему же мы обязаны единственной фотографией первого противолавинного сооружения в Хибинах, построенного в 1934 г. для защиты жилых домов в Нагорном переулке.
Главный инженер рудника им. С.М. Кирова П.Н. Владимиров также отметил падение лавины: «В 1932 г. снежной лавиной был засыпан целый железнодорожный грузовой состав». Этот факт подтверждает докладная записка инженера-геолога Г.С. Пронченко и старшего геолога В.Н. Годовикова на имя начальника рудоуправления: «К юго-западу от 2-го цирка склон горы приобретает ступенчатый характер. Ежегодно (1933-35 гг.) на этом участке железной дороги происходили зимой падения лавин и аварии поездов от этих лавин».
В ноябре 1934 г. от лавин погибли 5 человек: четверо на апатитовом руднике в «Катастрофической воронке» и один - на дороге к ловчорритовому руднику. Если первое происшествие восприняли как результат капризов суровой заполярной природы, то к трагедии на ловчорритовом руднике, директором которого был Семеров, отнеслись серьёзно. Семеров создал специальный отряд, в задачу которого входил ежедневный осмотр склонов на руднике и по дороге к нему, оценка угрозы схода лавин и осуществление профилактических взрывов для проверки устойчивости снежного покрова. За 1934-35 гг. отряд зарегистрировал более 100 лавин, половину из которых составили искусственно вызванные.
Кроме практической работы Семеров сделал ряд важных наблюдений: обратил внимание на связь погодных условий с состоянием снежного покрова и сходом лавин, что позволило делать элементарные лавинные прогнозы; верно подметил, что наименьшая устойчивость снега приходится на период метелей, после которых создаются благоприятные условия для принудительного спуска лавин. Семеров также отметил важную роль изморози, которая «готовит постель для схода лавин», по ряду фактов установил, что в Хибинах некоторые лавины сопровождаются сильной воздушной волной. Наконец, он сделал важное для спасательных работ наблюдение: попавшие в лавину хорошо слышат друг друга, но те, кто их ищет наверху, не улавливают ни звука. Следовательно, при поисках нужно откапывать шурфы и слушать голоса погребённых, определяя направление поисков.
Борьба с лавинами на ловччорритовом руднике стала первым опытом практического применения средств и методов, которые впоследствии широко использовали отечественные службы. К сожалению, работа Семерова не вошла в сборник Снежно-метеорологической службы комбината «Апатит», опубликованный в 1938 г..
Выдающийся учёный, геолог и геохимик проф. П.Н. Чирвинский начал работать в Хибинах в 1933 г., до этого побывав в лагерях УСЛОНа и Особом геологическом бюро («шарашке») в Мурманске. Уже после ареста вышла из печати его монография «Снег», в которой один из разделов посвящён лавинам. Пётр Николаевич сразу обратил внимание на обилие снега и явные следы лавинной деятельности в Хибинских горах. В начале 1934 г. он помещает в «Хибиногорском рабочем» статью «Снежные лавины и меры борьбы с ними», где пишет: «Снежные лавины образуются и в Хибинах, но на них не обращалось внимания, пока они происходили в местах, где нет человеческого жилья. Иное дело теперь, когда идёт освоение горных массивов, когда железнодорожный путь подходит вплотную к таким покрытым снегом горам, как Юкспор». Опасения Петра Николаевича были обоснованны: лавины уже приводили к разрушениям и стали причиной гибели геологов и горняков.
Уровень лавинной опасности руководство треста «Апатит» осознало после того, как 5 декабря 1935 г. в горах произошла трагедия, унесшая жизнь 88 человек. Правительственную комиссию возглавил известный своей жестокостью чекист Ян Петерс. В качестве научных экспертов выступили приглашённые из Ленинградского горного института авторитетные геологи проф. Д.И. Мушкетов и проф. Н.И. Трушков. Они сделали заключение, что катастрофа была проявлением стихийных сил природы и, следовательно, предсказать её было невозможно. На одном из заседаний комиссии по снегоборьбе, состоявшемся вскоре после трагедии, Чирвинский заявил, что её можно и нужно было предупредить. Председатель комиссии, начальник геологоразведочного бюро Л.Б. Антонов, резко оборвал опального профессора: «Попрошу впредь высказываться только в том духе, что это было природное бедствие, какое невозможно предсказать». Видимо, Петерса удалось в этом убедить, поскольку на собрании партактива он только призвал трест «Апатит» заняться исследованием лавин и борьбой с ними собственными силами.
Первыми шагами стали обследование опасных мест и выселение из них жителей всех бараков (2650 человек), создание постоянно действующей комиссии и организация службы снегоборьбы. Приказ № 138 по рудоуправлению от 13 декабря 1935 г. гласил: «Ответственным руководителем по предупреждению и ликвидации снежных обвалов, а также специальных исследовательских работ назначить инженера-геолога т. Пронченко». Г.С. Пронченко практически ничего не успел сделать, потому что вскоре погиб под лавиной. Об этом подробно говорится в документальном очерке. Студенты-геологи, входившие в его группу в качестве наблюдателей строящейся метеостанции Юкспор (Г.А. Аншиц, Р.Г. Коскор, Г.А. Шустер), попали под ту же лавину, но самостоятельно выбрались и приняли участие в поисках начальника. За активное участие в спасательных работах они были премированы, а Шустера и Аншица предложили восстановить в правах гражданства.
После гибели Г.С. Пронченко группу снегоборьбы возглавил сосланный в Кировск геолог В.Н. Годовиков, но уже через месяц его заменил репрессированный коллега - С.В. Константов. В середине 1936 г. все метеостанции и группу снегоборьбы объединили в Снежно-метеорологическую службу, костяком которой стали приглашённые из Ленинграда полярники-метеорологи И.К. Зеленой, А.В. Молочников и В.П. Пузанов.
Для оперативной борьбы с лавинами на апатитовом руднике была создана служба дозора и предупреждения из 20 человек, которая круглосуточно следила за снежными склонами. В 1936-37 гг. её возглавлял геолог В.А. Аммосов, в 1937-38 гг. - П.К. Семёнов, после войны ставший начальником рудника. Cпомощью его наблюдений стали известны экстремальные лавины, сошедшие в зиму 1943-44 гг.
По инициативе Чирвинского 12-15 января 1936 г. в Кировске состоялась Заполярная конференция, посвящённая проблемам изучения снега и лавин и борьбы с ними. В ней приняли участие около 60 человек: железнодорожники, геологи, горняки, гидрометеорологии, строители. Основные доклады представили геологи. Чирвинский обстоятельно рассказал об уровне изученности снега, лавин и льда в горных породах. Семеров поделился опытом прогнозирования лавин, их сброса с помощью взрывов, проведения спасательных работ, охарактеризовал действие лавинных воздушных волн (эти меры принимались в СССР впервые). Годовиков предложил считать снег горной породой, обладающей способностью медленно течь и обрушаться, привёл сведения о первых лавинах, которые он наблюдал в Хибинах. В докладе Константо- ва было высказано важное предложение - применить миномёт «для выноса снега из угрожающих цирков». По словам учёного, он разработал теоретический метод определения силы удара лавин и консультировал проектирование и строительство первых инженерных защитных сооружений. По-видимому, метод Кон- стантова оказался несовершенным, т. к. бутово-ряжевые лавинорезы были снесены первыми же лавинами. Владимиров привёл данные о взрывах на руднике (2-5 тыс. в год, максимальный заряд 3 т) и подтвердил только один случай схода при этом лавины. Чтобы избежать жертв и разрушений от лавин, он предложил прекращать все работы на лавиноопасный период. Аншиц подробно описал свои ощущения от пребывания в движущейся лавине 25 декабря 1935 г., из которых можно было понять, что характер движения довольно сложный: лавинная масса скользит, вращается, отдельные её части движутся не синхронно, остановившийся снег почти мгновенно схватывается, поэтому для освобождения его товарища, у которого над снегом оказалась только голова, потребовались огромные усилия.
Конференция констатировала отсутствие в стране организации, ведущей исследования лавин, и рекомендовала тресту «Апатит» решать эти проблемы собственными силами. Как сообщил в своём письме автору Зеленой, управляющий трестом В.И. Кондриков, познакомившись со стенографическим отчётом по конференции через два месяца после её окончания, вызвал к себе организаторов и отчитал их: пришлось, мол, потратить целую ночь, чтобы прочитать эту галиматью. Больше всего досталось бедному проф. Чирвинскому, которого Кондриков обругал, не стесняясь в выражениях.
Ферсман не принимал участия в работе конференции, но летом 1936 г. побывал в Швейцарии, где его хороший знакомый проф. П. Ниггли только что организовал снеголавинную станцию в Давосе. По возвращении из-за границы Александр Евгеньевич сделал большой доклад перед партхозактивом треста. Он привёз много фотографий и книг по лавинам, которые были оперативно переведены местными специалистами. В большой статье «О лавинах», опубликованной в «Кировском рабочем», Ферсман высоко оценил работу Снежно-метеорологической службы.
После второй трагедии в горах, которая произошла 16 февраля 1938 г. на апатитовом руднике, когда от удара воздушной волны погиб 21 горняк, снова пришлось созывать совещание, на этот раз на Кольской базе АН СССР. Вопрос об определении лавиноопасных зон должен был решаться геоморфологической партией, в которую входили геологи Семеров, Н.Л. Херувимова и З.С. Сементовская. В течение года была создана геоморфологическая карта лавиноопасных зон в районе г. Кировска. Она стала первой в СССР картой, где границы действия лавин были определены в результате летних обследований методом «немых свидетелей», т. е. по геоморфологическим и геоботаническим признакам.
Дискуссия о происхождении и характере действия воздушных волн показала, что необходимо привлечение солидных научных организаций и постановка специальных экспериментов. В Президиум Академии наук было направлено письмо с просьбой взять решение лавинной проблемы под свой контроль. Но Комиссия по вечной мерзлоте, возглавляемая акад. В.А. Обручевым, признавая лавинную тематику важной и интересной, отказалась возглавить соответствующие исследования, сославшись на отсутствие компетентных специалистов.
Было принято решение созвать Всесоюзное совещание по лавинам. Оно состоялось 20-22 октября 1939 г. в Москве под председательством А.Е. Ферсмана. Делегацию из Хибин возглавил директор комбината «Апатит» И.Ф. Лозбень. С докладами выступили Ферсман, Обручев, Зеленой, Семеров, Херувимова, Сементовская и др. Совещание рекомендовало Академии наук создать постоянную комиссию по снегу и обратилось с просьбой к Ферсману руководить её работой. Но из-за начавшихся финской, затем Отечественной войн этим планам не суждено было сбыться. В 1948 г. Чирвинский обобщил работы Семерова, Херувимовой и Сементовской в большую статье в журнале «Землеведение», сделав их доступными для учёных-гляциологов.
Таким образом, к бесспорным заслугам хибинских геологов на этапе становления отечественного лавиноведения можно отнести:
- организацию первого в стране оперативного противолавинного отряда (Семеров);
- внедрение метода принудительного сброса лавин (Семеров);
- первые наблюдения за действием воздушной волны (Семеров);
- разработку геоморфологического метода определения границ лавиноопасных зон (Херувимова, Сементовская, Семеров, Чирвинский);
- организацию и проведение крупных научных конференций в 1936 и 1939 гг. (Чирвинский, Ферсман).
Источник: Ржевский Б.Н. РОЛЬ ГЕОЛОГОВ В ИССЛЕДОВАНИИ СНЕЖНЫХ ЛАВИН В ХИБИНАХ. Минералогия, петрология и полезные ископаемые Кольского региона. Труды VIII Всероссийской (с международным участием) Ферсмановской научной сессии, посвящённой 135-летию со дня рож- дения академика Д.С. Белянкина (18-19 апреля 2011 г.)